К концу 1920-х годов молодая советская страна находилась на грани финансового банкротства. Золотовалютные резервы СССР не превышали 200 млн золотых рублей, что было эквивалентом 150 т чистого золота. Ничтожно мало по сравнению с довоенным золотым запасом Российской империи, который по стоимости достигал почти 1,8 млрд золотых рублей (эквивалент более 1400 т чистого золота). К тому же у СССР образовался внушительный внешний долг и впереди были астрономические расходы на индустриальный рывок.
Царскую золотую казну опустошили всего за несколько лет. Еще до прихода большевиков к власти более 640 млн золотых рублей (около 500 т) было вывезено за границу в уплату военных кредитов. В перипетиях Гражданской войны белогвардейцами разных правительств и отрядов – Каппеля, Колчака, Семенова, а также белочехами было истрачено, украдено и растеряно свыше 500 т золота. Советской власти досталось 307– 322 т, которые пришлось использовать на оплату контрибуций по сепаратному Брестскому миру с Германией (должны были уплатить 250 т, но вывезли только 98 т из-за поражения немцев), на «подарки» по мирным договорам соседям – прибалтийским государствам, Польше, Турции (около 18 т). Огромные средства – около 200 т – понадобились в начале 20-х годов на закупку по спекулятивным ценам (иначе не продавали) паровозов в Англии и Швеции. Кроме того, тонны золота и драгоценностей, экспроприированных у «имущих классов», шли на покрытие дефицита советской внешней торговли, который возникал при полном развале экономики и отсутствии экспорта. Всего в 1920–1922 годах большевики продали за границу более 500 т чистого золота.
В 1927 году началась форсированная индустриализация. Расчет Сталина на то, что валютные доходы от экспорта продовольствия и сырья позволят финансировать промышленное развитие страны, не оправдался. В условиях небывалого кризиса, разразившегося в 1929 году, и затяжной депрессии мировые цены на сельскохозяйственную продукцию катастрофически упали. В 1931–1933 годах, когда наступил решающий этап советской индустриализации, ежегодная экспортная выручка была на 600–700 млн золотых рублей меньше ожидаемой. СССР продавал зерно по ценам, составлявшим половину, а то и треть от докризисного уровня, в то время как миллионы крестьян, вырастивших это зерно, умирали от голода.
Внешняя задолженность страны выросла с 420,3 млн золотых рублей осенью 1926 года до 1,4 млрд золотых рублей к концу 1931 года. Чтобы выплатить такой долг, мало было продавать на Запад зерно, лес, нефть – требовалось все больше и больше золота. По данным Госбанка СССР, только с 1 октября 1927 года по 1 ноября 1928 года за границу вывезли более 120 т чистого золота. Фактически это означало, что были использованы все золотовалютные резервы страны и все золото, добытое промышленностью в тот хозяйственный год.
Именно в 1928 году Сталин принял решение распродать часть музейных коллекций страны. Художественный экспорт обернулся для России потерей многих шедевров из Эрмитажа, других музеев, дворцов бывшей аристократии и частных коллекций. Но это обеспечило лишь незначительную часть потребностей государства. Самая крупная сделка по продаже ценностей в США, в результате которой Эрмитаж потерял 21 произведение живописи, принесла стране около 13 млн золотых рублей (менее 10 т золота).
Началась конфискация золота у богатой части населения. За 1930 год ОГПУ передало Госбанку ценностей на сумму более 10 млн золотых рублей (эквивалент почти 8 т чистого золота), а 1932 году – 15,1 млн золотых рублей (почти 12 т в золотом эквиваленте). Этого было явно недостаточно, и тогда перешли к иной тактике. Для добровольного сбора ценностей были открыты магазины Торгсина – «Всесоюзного объединения по торговле с иностранцами на территории СССР». Эта система появилась в июле 1930 года и поначалу обслуживала только иностранных туристов и моряков в советских портах. Нужды индустриализации заставили отворить двери Торгсинов и советским гражданам. В обмен на наличную валюту, золотой царский чекан, а затем и бытовое золото, серебро и драгоценные камни люди получали «деньги Торгсина», которыми расплачивались за покупки дефицитных товаров. В 1933 году продукты питания составляли 80 % всех продаж в Торгсине, причем на дешевую ржаную муку приходилась почти половина оборота.
В 1932 году население принесло в Торгсин 22 т золота и 18,5 т серебра, в голодном 1933 году – 45 т золота и 1420 т серебра. На эти средства они приобрели, по неполным данным, 235 000 т муки, 65 000 т крупы и риса, 25 000 т сахара.
За время своего недолгого существования (1931 – февраль 1936 гг.) через систему Торгсина было привлечено на нужды индустриализации 287,3 млн золотых рублей (эквивалент 222 т чистого золота).
С 1931 года до конца апреля 1934 года из СССР было вывезено более 260 т золота на сумму более 360 млн золотых рублей. Этого хватило, чтобы оплатить импорт промышленного оборудования для новых гигантов советской индустрии – Магнитки, Днепрогэса, Сталинградского тракторного завода и других предприятий. Но в свете угрозы новой войны требовалось все больше золотовалютных средств. Обеспечить их могла только мощная, хорошо организованная золотодобывающая промышленность.
Созидатели и старатели.
В 1913 году в России было добыто 60,8 т золота. Войны и революции подорвали эту прибыльную отрасль: в 1924 году она дала только 14,5 т драгоценного металла. В годы нэпа силами иностранных концессионеров и частных старателей добыча золота стала восстанавливаться, но темпы роста были слишком медленными и не соответствовали потребностям экономики страны. В 1927 году в СССР добыто 20 т золота, что было явно мало для обеспечения промышленного рывка. Тогда Сталин всерьез обратил внимание на золотодобычу и поставил задачу по-большевистски решительно: догнать и перегнать Трансвааль, мирового лидера, выдававшего более 300 т чистого золота в год! Председателем только что созданного «Союззолота» был назначен Александр Павлович Серебровский, к тому времени уже отличившийся в деле восстановления нефтяной промышленности. В качестве профессора Московской горной академии он дважды выезжал в США перенимать опыт: изучал технологии и оборудование на приисках и рудниках Аляски, Колорадо, Калифорнии, Невады, Южной Дакоты, Аризоны, Юты, банковское финансирование золотодобычи в Бостоне и Вашингтоне, работу заводов в Детройте, Балтиморе, Филадельфии, Сент-Луисе и повсюду занимался вербовкой американских инженеров для работы в СССР. Самоотверженный труд Серебровского и его соратников принес результаты. Однако из-за истощения имевшихся запасов золота на Урале, в Сибири, в Якутии и низкого уровня механизации первый пятилетний план (1929–1933 гг.) по добыче золота (258,9 т) выполнен не был. Требовалось осваивать новые месторождения и принимать дополнительные меры к наращиванию объемов.
В этот период большую роль сыграла старательская добыча золота. Конечно, она была явлением чужеродным для советской системы, но, чтобы привлечь людей на тяжелую работу в удаленные малообжитые районы, государству, несмотря на идеологические принципы, пришлось устранить препятствия к свободному и повсеместному занятию золотым промыслом.
На основании приказов по Наркомату тяжелой промышленности от 7 июня 1933 года и 27 февраля 1934 года и постановлений СНК СССР от 21 января и 11 марта 1935 года трестам и предприятиям предписывалось повсеместно развернуть старательско-золотничные работы. Разрешение на добычу золота мог получить любой человек, не имевший уголовного прошлого. Старатели освобождались от подоходного налога, трудовой и гужевой повинности, поставок мяса, молока, зерна и прочих сельхозпродуктов. Передовики премировались товарами, отводом лучших участков золотодобычи, предоставлением квартир, выделением путевок в дома отдыха и на курорты. Льготы и государственная поддержка сделали свое дело. Вскоре численность старателей достигла 120 тыс. человек.
Добыча золота в СССР быстро росла. В 1936 году она составила 138,8 т, увеличившись в 4,4 раза по сравнению с 1932 годом (31,9 т). Во второй половине 30-х годов СССР вышел по этому показателю на второе место, обогнав США и Канаду и уступая только богатейшей золотоносной провинции мира – Южной Африке, где добыча драгоценного металла находилась на недосягаемой высоте в 400 т. Создав мощную золотодобывающую промышленность, страна преодолела и золотовалютный кризис.
Начало массовых репрессий внесло свои коррективы в эту отрасль. В 1937 году добыча золота снизилась на 3 %. В срыве плановых заданий обвинили «врагов народа»: ряд ведущих специалистов-производственников были расстреляны. Трагично сложилась и судьба Серебровского. Его назначили на должность наркома, а на следующий день арестовали – вынесли на носилках прямо из больницы, где Александр Павлович находился на излечении. В феврале 1938 года его расстреляли.
В условиях ужесточения советской системы под сомнение была поставлена и целесообразность существования старательской добычи. Постановлением Экономсовета при СНК СССР 25 июля 1938 года было предписано придать ей статус государственной с ликвидацией прежних льгот и преимуществ.
Производственные итоги последующих двух лет показали, что усиление государственного влияния ожидаемого результата не дало. Наоборот, поскольку добывать золото стало невыгодно, то численность старателей стала быстро сокращаться, а с ними упали и показатели. В 1938 году добыча золота по отношению к 1936 году уменьшилась на 19 %, а в 1939 году – на 25 % (с 138,8 до 104,1 т).
При всех негативных сторонах жестокого сталинского режима надо отдать должное его умению признавать и исправлять управленческие ошибки. 27 апреля 1940 года вышло постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б), признавшее работу золотоплатиновой промышленности Наркомцветмета неудовлетворительной. Было установлено, что падение добычи золота (не считая добычи на предприятиях НКВД) является результатом неудовлетворительного руководства, а также следствием допущенных в 1938 году ошибок и перегибов в отношении старательской добычи. Отмечалось, что в результате количество старателей за два года уменьшилось со 120 тыс. до 70 тыс. человек, а старательская золотодобыча сократилась с 46 т до 26 т. СНК СССР и ЦК ВКП(б) признали вредной и осудили допущенную в 1938 году практику «огульного, механического перевода старателей на государственную добычу ради повышения за счет этого удельного веса государственной добычи», который на деле оказался результатом фактического снижения добычи золота старателями.
Золото снова стало дороже идеологических принципов. В течение следующих месяцев было приняты меры к восстановлению и развитию старательства. 24 сентября 1940 года вышел приказ народного комиссара цветной металлургии «О льготах по налогам и сборам старателям» в целях всемерного стимулирования поисков, разведки и добычи золота, платины, редких металлов и олова. Все виды заработков старателей, включая премии за открытие новых месторождений, освобождались от обложения какими бы то ни было налогами и сборами. С 1 ноября 1940 года для старателей вводились такие же трудовые книжки, какие имели хождение и на госпредприятиях, при этом стаж старательской работы приравнивался к стажу работы по найму.
Благодаря мероприятиям, проведенным правительством, добыча золота в 1941 году достигла 174,1 т, в том числе старатели добыли 40,5 т. Увеличение золотодобычи более чем на 30 т (по сравнению с 1939 годом) было чрезвычайно важно в условиях начавшейся Великой Отечественной войны.
